divanov.ucoz.ru

Весь день, выполняя задание журнала, мы провели в цехах машиностроительного завода. Грозная слава сатирического органа вызывала беспокойство администрации, и нам показывали «товар лицом», то есть самые лучшие бригады, самых новых новаторов.

Сопровождал нас некий полуответственный товарищ из дирекции. Конечно, ему с тремя посетителями справиться было не под силу, и к концу обеденного перерыва он был совершенно измотан, потерял всякую бдительность. Нам даже удалось встретиться со злостными нарушителями трудовой дисциплины и с бригадирами, коллективы которых по тем или иным причинам не выполняли плана.

Сигнальный гудок известил о конце рабочего дня. Однако далеко не все торопились уходить домой. Оказалось, что через пару часов состоится открытое профсоюзное собрание. Когда мы проходили по коридору Дома культуры, из какой-то двери вынырнула очень задорная юношеская голова с яркооранжевым чубом.

—    Не трогай гостей,— вяло предупредил парня представитель дирекции.— Это наш Рожкин,— исчерпывающе пояснил он, увидев, что оранжевый чуб произвёл на нас впечатление.

Но Рожкин, повидимому, был парень-хват. Он выскочил на середину коридора и быстро заговорил:

—    Здравствуйте, товарищи журналисты! Мы вас поджидаем, нужен кое-какой совет по поводу нашего выступления. Простите за нахальство, но меня уполномочили потому, что в кружке «живой газеты» ребята подобрались стеснительные. Чуб мой пусть вас не смущает: это я играю в спектакле одного хулигана... Сегодня вечером премьера, милости прошу. Л сейчас пойдёмте, пожалуйста, вот сюда...

Мы прошли за Рожкиным в комнату. У ребят — участников «живой газеты» — не ладилось что-то с фельетоном на местные темы. Кроме того, их смущало, доходчивы ли будут куплеты о начальнике цеха ширпотреба, повидимому, не отличавшгмся молниеносной оперативностью. Мы охотно взялись помочь...

В этот творческий момент дверь распахнулась, и в комнату вошёл худощавый молодой человек в расшитой украинской рубашке, брюках-галифе и брезентовых сапогах. На голове вошедшего красовалась роскошная бухарская тюбетейка.

—    Привет! — озабоченно буркнул молодой человек, оглядывая собравшихся. Он достал из брючного кармана круглую жестяную коробку с волнообразной надписью «Леденцовая смесь» и, взяв щепотку конфет, методично — одну за другой — положил их в рот. Потом закрыл коробку, убрал её в карман и только тогда сделал первое сосательное движение щеками.

—    Ну, что вы мне тут намудрили? — похрустывая после каждого слова леденцами, спросил молодой человек.

Кружковцы как-то неуютно начали переминаться с ноги на ногу.

—    Мы тут, товарищ Кругляк,— сказал наконец Рожкин,— корреспондентов привлекли к консультации... Знакомьтесь.

—    Кругляк, комсорг завода,— представился он. И, помолчав минуту, произнёс: — Ну, продолжайте. Надеюсь, ваша программа идеологически выдержана и политически целенаправленна...

Без всякой особой причины Кругляк то и дело поглядывал на часы-браслетку; очевидно, у него была каждая секунда на счету.

Ребята прочитали куплеты.

—    Неправильно они написаны. Заход не тот,— заметил Кругляк.

—    Вы же знаете,— пояснил один из участников «живой газеты».— Технический контролёр Валя Гуськова не пропустила партию негабаритных деталей, несмотря на то, что главный инженер дал указание поставить штамп ОТК. Вот этому факту мы и посвятили...

Кругляк поморщился и озабоченно произнёс: — Не буду стеснять вашей инициативы. Но в тексте вы что-то I намудрили.... Почему ничего не сказано о воспитующей роли парт-

организации? Гуськова — комсомолка? А под чьим руководством

работает комсомол? А?

—    Так это в общем плане,— сказал один из членов кружка.— А у нас частный факт. Кстати, в этом цехе партийная организация вообще уделяет мало внимания качеству...

—    ... что и было отмечено райкомом,— дополнил другой.

Кругляк хрустнул леденцом, посмотрел на часы.

—    Впрочем, не буду стеснять вашей инициативы. Но учтите: этот вопрос надо обмозговать. В чём тут квинтэссенция?

Кругляк продолжал давать наставления и, никого не угоЩая, отправлял в рот леденец за леденцом. Выглядел он в своём одеянии несколько живописно: украинская, с богатой вышивкой рубаха ничего не имела общего с бухарской тюбетейкой, а щегольские брезентовые сапоги были, видимо, ещё не освоены, и их всё время приходилось подтягивать. Фразы «Это надо обмозговать», «Что вы тут намудрили?», «Не хочу стеснять вашей инициативы» и «В чём тут квинтэссенция?» он повторял так упорно, что становилось немного муторно, точно каждый из нас съел в один присест по солидной коробке леденцов.

Когда Кругляк дошёл до фельетона о волокитчиках из БРИЗа, наиболее молчаливый член кружка — блондин с задумчивыми глазами — вскипел:

—    Ведь четвёртый раз, товарищ комсорг, выступаем об этом! А они даже внимания не обращают! Помогите!

Кругляк остановился на полуслове, внимательно оглядел паренька и сказал:

—    Всё ясно, товарищ Громов. Напишите на бумажке вашу претензию к БРЙЗу. Чтоб я не забыл. Пойду к директору, в партком, буду разговаривать. Бумага у вас есть?

—    Есть,— без энтузиазма произнёс блондинчик.

—    Когда напишете, занесите.

В коридоре зазвенел звонок.

—    Общий привет! Мне надо спешить в президиум.— И с этими словами Кругляк вышел из комнаты.

—    Интересный индивидуум? — спросил нас Рожкин, кивнув вслед Кругляку.— Сосватал нам его в прошлом году райком в секретари комсомола. А сейчас идёмте на собрание, там вы сможете наблюдать кое-что любопытное...

Мы распростились с сопровождавшим нас представителем дирекции и вместе с Рожкиным пошли в зал заседаний.

Собрание было бурным. Опуская все перипетии прений и детали, относящиеся к ходу самого собрания, мы будем рассказывать только о наших наблюдениях, связанных с Кругляком. Вводил нас в курс дела сам Рожкин.

—    Познакомьтесь с некоторыми членами президиума. Вот директор- завода Берёзкин, рядом с ним секретарь парткома завода Апанасов, один из секретарей райкома комсомола — Кульбаев, заведующий промышленным отделом горкома партии Федунин...— зашептал он темпераментно, когда мы уселись в одной из боковых лож.— А теперь повнимательней наблюдайте за директором завода.

Мы и так смотрели на Берёзкина в шесть глаз. Но ничего заслуживающего особого внимания не увидели. Ну, несколько утомлённый товарищ. Вполне понятно: завод — без пяти минут гигант, объём хозяйства колоссальный. Да ещё, насколько нам известно, Берёзкин состоял в пяти комиссиях, являлся депутатом облсовета и членом бюро рай,«ома.

—    Вы разве не заметили, как он часто на часики свои поглядывает?— сказал Рожкин.— Видите? Посмотрел. Минуточку... Видите? Опять... Наш директор постоянно куда-нибудь спешит: на стольких заседаниях, собраниях, совещаниях, летучках и конференциях приходится бывать! Он и садится поэтому сбоку, поближе к выходу. Вот, пожалуйста...

Действительно, из-за левой кулисы появилась старушка, очевидно, курьер. Она нагнулась к берёзкинскому уху и стала шептать. Директор написал записку председателю собрания, вздохнул, взглянул на часы и нырнул под сень кулис.

Но нам показалось, будто что-то неуловимое осталось от Берёзкина на сцене. И вдруг нас осенило: Кругляк! Да, да, Кругляк, сидящий на крайнем правом фланге президиума, ежеминутно по

глядывающий на часы! Вот откуда эта манера глядеть вниз наискось, так, чтобы и не особенно бросалось в глаза собеседнику, но чтобы и заметно было наверняка: спешу, мол, ничего не поделаешь.

—    Понятно становится кое-что? — шепнул Рожкин.

Несколько реплик секретаря парткома Апанасова объяснили

многое. Он записывал себе в блокнотик факты из рабочих выступлений, часто поддерживал оратора, задавал вопросы с места, ободрял смущавшихся.

—    Это надо обмозговать! — записывая предложение производственника, задумчиво говорил Апанасов.

А когда критике подвергались устаревшие формы администрирования, секретарь парткома, бросая неодобрительные взгляды на провинившихся, качал головой и произносил:

—    Что-то вы здесь намудрили!

И тут мы наперегонки стали срывать с Кругляка одежды:

—    Тюбетейку надо отдать вот тому загорелому мужчине с явно среднеазиатскими чертами лица. Как его называли нам?

Рожкин быстро пришёл на помощь:

—    Насчёт тюбетейки вы правы. Кругляк скопировал её с секретаря райкома комсомола Кульбаева. Ну, «не буду стеснять вашей инициативы»,— подмигнул нам Рожкин.— В случае чего обращайтесь за подмогой...— И он, предоставив нам самостоятельно добираться до кругляковской начинки, стал слушать очередного оратора.

Во время перерыва мы сообщили драмкружковцам о результатах наблюдений над Кругляком. А они рассказали, как долго не получался у него приём с запиской.

—    Какой запиской?

—    «Напишите на бумажке вашу претензию... А я зайду к директору, поговорю...» — ломая голос под кругляковский, произнёс наиболее молчаливый член кружка.

—    Так от кого это?

—    У нас есть в партбюро один очень старый член партии,— сказал Рожкин.— Его весь завод зовёт «Папашей». Так он, чтобы не забыть просьбы,— а к нему в день десятки людей подходят — всегда просит написать на бумажке суть дела. И ни разу не было случая, чтобы Папаша какую-либо просьбу забыл или не помог... А Кругляк эту любовь масс к старику почуял — и к себе в копилку...

—    Человек-ассорти,— усмехнулся Рожкин.— Говоря не на кондитерском, а на обычном языке,— смесь.

—    А вот есть и «белое пятно»,— заметил один из ребят.— Откуда у него эта манера хрустеть леденцами и вообще носить с собой банку с конфетами?

—    Что ж, нельзя человеку уж и конфетку пососать? — рассмеялись мы. Но тут же опровергли свои предположения Конечно, Кругляк не мог на свою ответственность принять решение: сосать леденцовую смесь (именно «емесь>, а никакой другой сорт!) или же нет. Ясно, что и леденцы были чужие. Но чьи?

Через несколько дней после нашего первого посещения состоялось общее собрание комсомольской организации машиностроительного завода. Нам рассказывали, что особенно яркое впечатление на публику произвёл короткий рассказ нашего друга Рожкина:

—    Пришёл как-то уважаемый товарищ Кругляк к нам в цех. Походил-походил, а потом вызвал группоргов в красный уголок и начал инструктировать да разносы давать. «Почему,— говорит,— производительность у слесарей низкая? Потому что они привыкли работать по шаблону. Слесарь Иванов сам мне признавался, что у них на участке все по шаблону работают. А это порочный метод. Необходимо отделаться от него». Группорги так и раскрыли глаза на Кругляка: «Как так?! В нашем слесарном деле без шаблонов не обойтись...» А Кругляк говорит: «Это спецуказание свыше. Покончим, товарищи, с шаблоном раз и навсегда».

...И вдруг, представьте, остановив Рожкина, поднимается из-за стола президиума инструктор райкома комсомола и спрашивает:

—    А когда это было?

—    В субботу,— раздаётся из зала несколько голосов.

—    В субботу? — переспросил инструктор.— В субботу секретарь горкома проводил совещание по поводу шаблона в комсомольской работе. А Кругляк ваш опоздал и слышал только окончание его речи. Вот он и решил, что любой шаблон — это нехорошо. Ясно, товарищи? А что касается слесаря Иванова, то, надо понимать, он просто решил разыграть Кругляка.

Короче говоря, Кругляка забаллотировали единогласно. Причём собрание было настроено по-боевому и даже специально отметило, что при рекомендации Кругляка в прошлом соду на пост секретаря соответствующие отделы райкома невдумчиво подошли к кандидатуре.

Все эти отрадные вести мы узнали, находясь в приёмной первого секретаря горкома комсомола. Тут же на наших глазах произошла и ликвидация «белого пятна».

Мы обратили внимание, что уборщица складывала в корзину для бумаг целую груду жестяных коробок с надписью «Леденцовая смесь».

—    Откуда у вас столько?—бросились мы к растерявшейся от нашего тройственного порыва женщине.

Оказалось, что первый секретарь целый месяц бросал курить, избрав при этом «конфетный» способ, который считается самым безболезненным и патентованным.

Об этом мы написали Рожкину, ибо кое-кто из молодёжи мог, чего доброго, подумать, что Кругляк самостоятельно принял решение о «Леденцовой смеси».

Ведь, наверное, он где-то работает сейчас, этот сборный деятель, человек-ассорти!

Среди людей живущих в городе, автомобиль, уже давно, стал не роскошью, а необходимой покупкой. Если вас интересует автошкола святошинский район, посетите сайт, auto-instruktor.com.ua.